Достигнув того места на конце площадки, куда обыкновенно причаливались лодки, Ваня увидел, что челнока не было. Никто не мог завладеть им, кроме Гришки. Глеб пошел в Сосновку, лежавшую, как известно, на этой стороне реки. На берегу находилась одна только большая четырехвесельная лодка, которою не мог управлять один человек. Ваня недолго раздумывал.
Снять с себя одежду, привязать ее на голову поясом — было делом секунды; он перекрестился и бросился в воду.
Неточные совпадения
Едем мы тихо: сначала нас держали неистовые морозные метели, теперь держит Михайло Иванович. Дни коротки, но ночи светлы, полная луна то и дело глядит сквозь морозную мглу, да и лошади не могут сбиться
с проторенной «по торосу» узкой дороги. И однако, сделав станка два или три, мой спутник, купчина сырой и рыхлый, начинает основательно разоблачаться перед камельком или железной печкой, без церемонии
снимая с себя лишнюю и даже вовсе не лишнюю
одежду.
Не прошло полчаса, выходит Безрукой
с заседателем на крыльцо, в своей
одежде, как есть на волю выправился, веселый. И заседатель тоже смеется. «Вот ведь, думаю, привели человека
с каким отягчением, а между прочим, вины за ним не имеется». Жалко мне, признаться, стало — тоска. Вот, мол, опять один останусь. Только огляделся он по двору, увидел меня и манит к
себе пальцем. Подошел я,
снял шапку, поклонился начальству, а Безрукой-то и говорит...
Потом она
сняла с себя цветы и опять собрала волосы высоким узлом, облекла свое тело тонкой
одеждой и застегнула ее на левом плече золотой пряжкой.
Однажды в знойный летний день, когда было так жарко, что даже солнце тяжело задремало в небе и не знало потом, куда ему надобно идти, направо или налево, заснула старая Барбара. Молодая Мафальда,
сняв с себя лишнюю
одежду и оставив
себе только то, что совершенно необходимо было бы даже и в раю, села на пороге своей комнаты и печальными глазами смотрела на тенистый сад, высокими окруженный стенами.
Когда взошедшее солнце пригрело землю, Гроссевич
снял с себя верхнюю
одежду и разложил ее на камнях для просушки, а сам остался в одних кальсонах и рубашке.
Сняв с себя легкие
одежды, Соня
с визгом бросалась в воду, плавала, пожималась от холода, а карась, тут как тут, подплывал к ней и начинал жадно целовать ее ножки, плечи, шею…
Она
сняла с себя большой платок,
с шеи шарф и закутала в них озябшего, несмотря на теплую
одежду, ребенка. Снег забрался ей за ворот и холодными каплями скользил у ней по спине.